3-я часть «Причины заболеваний,  исходя из принципов взаимодействия матери и здоровья ребенка»

ребенок и родители

Публикую по частям статью проф. д.м.н. Б.Е. Егорова «Психоаналитические заметки о некоторых причинах заболеваний у детей»

Возникновение того или иного заболевания происходит исходя из принципов взаимодействия матери и здоровья ребенка.

Первый принцип – «место наименьшего сопротивления», в организме ребенка ломается или подвергается искажению та сторона его здоровья, которая изначально имеет меньшую степень защиты и ресурсов.

Второй принцип – «символического отражения», когда поражается орган или система в организме ребенка, которая символически отражает эмоциональное содержание отношений между отцом и матерью. То есть, если жена методично ежеминутно не довольна поведением мужа, то если это мальчик на нем все это отражается напрямую. Возникает состояние абсолютной противоречивости в сознании и бессознательном ребенка, особенно это касается сыновей. Возникает хаос и разрушение в душе у ребенка. Причем в этом процессе чаще срабатывают не обязательно только громкие крики матери, а также нудное, ежедневное и ежеминутное изнуряющее изматывание эмоционального содержания. Ненависть пропитывает все существо ребенка, и ребенок начинает болеть. У него нет психологических защит, которые позволят ему не переключать внешние проблемы во внутренний мир. До определенного времени ребенок пользуется ресурсами матери, и использует ее психологические защиты в борьбе за выживаемость в среде.

Третий принцип – «особая значимость эмоционального внушения или влияния матери к ребенку». В этом внушении содержится эмоциональное отношение матери к ребенку, которое он запоминает и использует для приспособления в социальной среде. Мать может научить детей здороваться с окружающими, а может показать пример абсолютного игнорирования окружающих. Абсолютное влияние особенно характерно для единственных детей в семье, и для детей, которые не социализируются в детских садах в силу того, что мать у них начинает искать болезненные проявления и болезни, раздувая иногда проходящие симптомы. При этом ни одна женщина-мать не признается в подобном поведение, считая, что она просто сорвалась и что ее можно простить, потому что жизнь тяжелая, проблем много и муж – «не хороший», или «не такой как я хотела» и так далее. Здесь срабатывает – абсолютная внушаемость ребенка, который полностью отражает на себе негативный (ненависть, непереносимость) настрой матери, который ребенок присваивает, либо продолжает сопротивление и надламывается, демонстрируя на поверхности различные заболевания.

Четвертый принцип – «эмоциональная атмосфера внутри семьи». Очень важный принцип, базирующийся на вопросе – «Для чего женщина вышла замуж?» и какие ожидания она вкладывает в понятие семьи, а также какого партнера она избрала для размножения и т.д. Отношение к этим и многим другим вопросам дают характерную для данной семьи эмоциональную атмосферу, в которой будут рождаться и воспитываться дети.

Пятый принцип – «наличие базовой или доминирующей идеи в бессознательном». Основной принцип, по которому живет женщина. На прямую никогда не выходит на поверхность в сознании, но по результатам, получаемым и в здоровье детей и в их поведении, можно сделать выводы о наличии той или иной идеи. Начало действия этой идеи не осознается матерью, и она начинает лечить последствия в виде тяжелых заболеваний. Успехи современной медицины приводят к тому, что вопреки негативному желанию женщины, спрятанному глубоко в бессознательном, дети выздоравливают. Однако и здесь, при лечении ребенка, матери умудряются не слышать врачей и поступать в соответствии со своей доминирующей идеей. В действие приводится метод «мелкий укусов». Не сделали УЗИ разных органов, не сделали анализ, не поменяли терапию, не вызвали специалиста по другим органам, у него отрыжка, значит что-то с печенью и т.д. и т.п. Можно перечислять до бесконечности, главное в данном случае доказать, что я не виновата, а виноваты врачи, медсестры, родственники, мужья, дедушки и бабушки и т.д., потому что не сделали, что матери ребенка надо. Ребенок здесь выступает, как средство воздействия на окружающих. В этом ключевая идея матери, в обыденной жизни это звучит так – «я живу ради детей». Не ради себя – в этом хотя бы присутствует открытость и реальность, а замаскированный смысл, все, что для детей – это для меня. «Я абсолютно права» – такова доминанта воздействия на окружающих. И выходит, что она всегда права, она не подлежит критике, она знает все на свете, причем лучше всех знает, кому, как поступить в жизни, осуществляется попытка полного контроля за окружающими людьми.

В созависимых отношениях формируется дисфункциональная семья, которая характеризуется следующим:

  1. Отрицание проблем и поддержание ложных иллюзий.
  2. Вакуум интимности.
  3. Все скрывают секрет семьи и поддерживают фасад псевдо благополучия.
  4. Абсолютизирование воли, контроля (Т.В. Эм)

 Последняя составляющая обстановки в семье превращается в Абсолют для того, чтобы доказать, что мать-жена права, ее доминирующая идея правильна и не подвергается сомнению, не смотря на то, что каждое следующее неправильное действие, добавляется к предыдущему и формируется лавина ошибочных действий, которые заканчиваются катастрофой в организме ребенка. Механизм природного функционирования ребенка – эмоциональное включение в процесс переживания предмета или явления (истерические механизмы реагирования) начинает извращенно работать с изменением работы соматической сферы. В работах известного психоаналитика Шандора Ференци очень подробно и убедительно разбираются особенности работы истерических механизмов. Так в своей работе «Феномен «материализации» истерии. Мысли о концепции и символике истерии» Ш. Ференци говорит о зависимости конверсионно-истерических симптомов от неосознанных фантазий, выражающихся в телесных жестах и движениях. Так, например, истерический парез руки можно трактовать в негативном представлении как намерение агрессивного действия, судорогу – как борьбу противоречивых эмоций, локальную анестезию или гиперестезию – как осознанно закрепленное воспоминание о сексуальном прикосновении к этой части тела. «В случаях истерического паралича, конвульсий, анестезии или парестезии проявляется способность истериков прерывать или нарушать перевод моторной иннервации. Даже, несмотря на происходящие в сфере психики изменения, вызванные возбуждением, нам известны истерические симптомы, появление которых требует значительного увеличения иннервации, т.е. деятельности, для которой непригоден нормальный нейропсихический аппарат. Неосознанная воля истерика служит причиной необычных движений, изменений в циркуляции крови, функций желез и питания тканей, на что не способна сознательная воля не истерика. Бессознательность истерика распоряжается гладкой мускульной тканью, желудочно-кишечным трактом, бронхами, слезо – и потовыделяющими железами, носом и т.д.; он способен даже выполнить отдельные иннервации, например, в области мускульной ткани глаз, – т.е. все то, на что не способен здоровый человек. Известны также, правда редкие случаи, когда истерик вызывает местные кровотечения, покраснение кожи и слизистой» (Шандор Ференци). «Напомним, что кроме истерии, такие же реакции могут вызывать гипноз и суггестия, воздействие которых в той или иной степени может испытывать любой нормальный человек. Известны также в принципе нормальные личности, с детства привыкшие к таким «сверх действиям», например, к изолированной иннервации обычно симметрично дергающихся мускулов, к умышленному влиянию на функциональную работу сердца, желудка и кишечника, а также глаз, что иногда используется «артистами». Важным элементом воспитания ребенка является задача отучить его от подобных и иных «фокусов». В любом случае существенным условием воспитания детей является психическое укрепление правильности работы органов, чтобы позднее они функционировали как бы «автоматически» или «рефлекторно». Это соображение относится, конечно, к регулярной работе кишечника, мочевого пузыря, а также к постоянному времени организации сна и пр. Дополнительно подчеркнем известную способность аффектов приводить в «сверхдействие» различные процессы кровообращения и выделения» (Ш. Ференци).

Далее Ш. Ференци пишет, что движения души (настроение) влияет на перистальтику кишечника, что страх и ужас могут вызвать понос, а ожидание страха – судорогу анального отверстия и запор. Особое влияние на эти иннервации оказывает психический комплекс, включающий ряд господствующих в нем элементов: владеть – удержать – не отдавать. Поскольку истерические механизмы реагирования ребенка является нормативными механизмами, которые позволяют ему изучать глубинную сущность процессов и объектов окружающей среды, то если мы вводим искажающее влияние матери на соматические процессы ребенка, и получаем извращение в бессознательной работе автоматизма соматики. Объяснения сексуального характера З. Фрейда и его школы мы оставим без комментария, и остановимся на реальных процессах бессознательного ребенка и автоматизме его соматической сферы. По мысли Ш. Ференци: «Моторным процессам, активно участвующим в конверсионно-истерических симптомах, по типу природы чужды галлюцинации. Сжимание стенок желудка или кишок при «глобусе», истерическая рвота и запоры вполне реальны, а не надуманы. Не вправе мы ссылаться на иллюзию в распространенном смысле. Иллюзия есть ошибочная сенсорная реакция или искажение некого реально возникающего внешнего или внутреннего раздражения. Поведение субъекта при этом скорее пассивно, в то время как истерик сам продуцирует раздражения, а затем реагирует на иллюзию. Для описанных видов образования истерических симптомов, равно как для этого психофизического феномена в целом, мы предлагаем особое наименование – «феномен материализации»… Кстати, отмечу, что этот процесс характерен не только для истерии, но и для многих нормальных личностей в состоянии аффекта. Значительная часть признаков, сопровождающих душевное возбуждение– покраснение, бледность, обморок, страх, смех, плач и т.д. – свидетельствует о важных событиях в жизни личности, будучи также «материализацией» душевного состояния».

Далее Шандор Ференци пишет о феномене материализации, которая, напротив, является, по-видимому, более глубокой регрессией, чем галлюцинация; неосознаваемое или сознающее невозможность осуществления желание не удовлетворяется сенсорным возбуждением психического аппарата, резко переходя в двигательную сферу. «Это означает топическую регрессию (т.е. отступление к прошлой ступени развития) до определенной глубины психического аппарата, когда состояние возбуждения нейтрализуется не психическим замещением, а посредством моторного рефлекса. Этот топик соответствует весьма примитивной онто- и филогенетической ступени развития, при которой посредством рефлексов собственного тела происходит приспособление к внешней среде. В согласии с Фрейдом мы именуем начальную ступень как аутопластическую, в отличие от позднейшей аллопластической. Также согласно Фрейду, мы представляем себе в первом случае психическое формально упрощенным до физиологического рефлекса. Итак, если полагать рефлексы начальной ступенью психического, к пределу которой склонно деградировать и самая высокая психическая организация, то так называемый загадочный прыжок из психического в телесное в конверсионном симптоме и рефлекторно реагирующий на желания феномен материализации уже менее представляется чудом. Происходит просто регрессия до «протопсихики». В след за Ш. Ференци, мы можем добавить, что регрессия происходит не только до «протопсихики», но одновременно захватывает и различные органы и системы, доводя регрессию до этапов функционирования, которые были раньше, начиная от внутриутробных процессов развития ребенка. И все это в процессе неосознаваемого желания матери задержать развитие ребенка на стадии младенчества, когда она не только определяла, что нужно есть, когда нужно спать, гулять, и ребенок социально был безмолвным. «В тех примитивных процессах жизнедеятельности, к которым тяготеет истерия, широко проявляются телесные изменения. Движения гладких мускульных волокон в стенках сосудов, работа желез, состав крови, все питание тканей регулируются инфрапсихически. При истерии все эти физиологические механизмы подчиняются неосознаваемым мотивам желаний, так что при полном перевороте нормального хода возбуждений может иметь место чисто психический процесс, выражающийся в физиологических изменениях. Возникновение истерического симптома мы можем себе представить следующим образом: чрезмерно мощный (не обязательно генитальный – убрано автором статьи) импульс стремится к проникновению в сознание. Я воспринимает силу этого стремления как сигнал опасности и вытесняет его в бессознательное. Неудача этой попытки вытеснения энергетических масс в сферу органа психического мышления создает условия для возникновения галлюцинаций или проявлений непроизвольного мотилитета (в широчайшем смысле – материализация). Таким образом, энергия этих импульсов вступает в тесную связь с высшими психическими слоями, где подлежит их выборочной обработке. Эта энергия уже перестает быть простым количеством, становится ступенями качества и символическим средством выражения сложных психических содержаний. Возможно, что такая концепция хотя бы на шаг приблизит разгадку истерии как «прыжок из психического в физическое». Мы можем хотя бы догадываться, каким образом психическое образование (мысль) достигает полноты власти, позволяющей направить движение сырых органических масс, и что эту возможность предоставляет генитальная сексуальность, являющаяся одним из важнейших силовых резервов организма. Причем становится и более понятной возможность проявления в истерическом симптоме физиологических процессов, обнаруживающих способность отражать сложные душевные движения во всем их многообразии и тонком сочетании. Речь идет о создании истерической идиомы, т.е. образованного галлюцинациями и материализациями особого символического языка» (Ш. Ференци).

Шандор Ференци прекрасно сравнил процесс влияния аффекта матери на внутреннее состояние ребенка: «Подытоживая сказанное, мы можем представить себе психический аппарат истерии как часы, у которых стрелки заводят внутренний механизм. Тогда как при нормальном мышлении стрелки часов регистрируют работу внутреннего механизма. … Другой исходной точкой для исследования истерических конверсионных феноменов является их символика. Фрейд отметил, что символический способ отношений с реальностью свойствен не только языку сновидений, но и иным формам неосознанных реакций. Наиболее примечательно полное соответствие между символикой сновидения и истерии». Таким образом, вместо того, чтобы прислушиваться к ребенку и исходить из его импульсов, мать начинает навязывать ему свое не всегда правильное понимание действительности. Кроме того, мать чувствует, что она никому не нужна, поскольку является «пустышкой», но негативного самомнения настолько много, что его хватает на всех, в том числе и на близких, особенно на собственных детей. Для того чтобы чувствовать себя нужной, мать-жена создает напряженность в семье и разрешает мужественно эту напряженность, а болезнь ребенка – это есть абсолютная напряженность в семье. Симбиотические связи между матерью и ребенком, позволяют напрямую воздействовать отрицательному аффекту матери на бессознательное ребенка. В зависимости от уровня негативного настроения к объекту нелюбви (мужу) происходит разрушения в организме ребенка. В зависимости от устойчивости психики ребенка и поведения отца-мужа держится сопротивляемость соматической сферы ребенка. Символизм отражения находится в истории развития ребенка и способности его к анализу, синтезу и использованию противоречивой информации поступающей от матери. Очень часто матери, родившие детей не для самостоятельной жизни, а для удержания мужа, а заинтересованы в том, чтобы он (ребенок), как можно дольше оставался в младенчестве. И таким образом, мать способствует абсолютной инфантилизации ребенка и регресса его состояния и поведения. Во внутренней соматической и психической сфере ребенка начинают появляться элементы и показатели, свойственные ранним стадиям развития. Это действие матери бессознательно, и в момент осознание этого процесса, происходит обрыв данного воздействия. Основа разрушения соматической сферы ребенка все же является тщательно скрываемая ненависть матери к окружающим людям и конкретно к близким людям. Причем это чувство ненависти женщиной всегда отрицается, однако по состоянию семьи и его членов, можно констатировать наличие этого негативного чувства у матери-жены. Все это характерно для детей, имеющих нормальную генетическую основу. В отношении детей, рожденных с дефектами, скорее всего эта скрываемая женщиной ненависть, которая уже начала свое разрушительное действие в организме ребенка с подачи матери во внутриутробном развитии. «В истерических симптомах мы с немалым удивлением наблюдаем безусловную подчиненность жизненно важных органов, оставляющих в стороне собственную полезную функцию под воздействием страстей. Желудок и кишечник затевают кукольные игры с собственными стенками и их содержимым, вместо того чтобы это содержимое переваривать и удалять; кожа не является более защитным покровом и ведет себя наподобие сексуального органа, ощущения которого обещают удовлетворение похоти. Мускулатура демонстрирует фантастические сексуальные позывы, вместо того чтобы целесообразными действиями вносить вклад в сохранение жизни. И нет ни одного органа, ни одной части тела, которые были бы запретны для сексуального применения. Я не думаю, что это относится только к истерии.

Определенные процессы в состоянии нормального сна указывают на то, что фантастические феномены материализации возможны и у невротиков» (Ш. Ференци). Мы оставляем в стороне сексуальные построения школы Фрейда (которые не всегда подтверждаются), и в частности Шандора Ференци, но основу процесса анализа данного процесса, приветствуем, как начало изучения этого сложного взаимоотношения между бессознательным ребенка и бессознательным матери. Провидческие озарения талантливых людей положило начало изучению этих взаимоотношений, но необходимы были 100 лет развития психоанализа, чтобы возникли предпосылки для более откровенного разговора об этих процессах. Мифология любви матери к собственному ребенку настолько устоялось в современной и прошлой литературе, что мы автоматически награждаем  мать этим чувством к ребенку. Однако клинические наблюдения различных заболеваний не только детей, но и взрослых, переполнены негативными чувствами со стороны матери, как основе эмоциональных отношений. Не зря же основной контингент молящихся в церкви – это женщины, которые бессознательно, иногда сознательно, а чаще полусознательно пытаются замолить свой грех не любви к собственных мужьям, детям, родителям и просто людям. В литературе можно привести пример сказок, где четко показаны эмоциональное отношение к мужу «Сказка о золотой рыбке» А.С. Пушкина и его сказка о мертвой царевне, где мачеха (мать) даже травит ядом собственную дочь в борьбе за приоритеты красоты «Свет мой зеркальце скажи, и всю правду расскажи… .

Взрослые – хозяева ребенка, лишь взрослые определяют, что правильно, что неправильно. Воля ребенка расценивается как упрямство, должна быть сломлена и как можно скорее. Взрослые пытаются пресечь любую и всяческую инициативу, если она  хотя бы малейшим образом выходит за рамки их представлений о том, как надо себя вести. Вместо того, чтобы проявлять эмпатию, терпение, созидание, поддержку, понимание и т.д. жена-мать начинает цепляться за мелочи, распространяя их до бесконечности, начинает «истерить», возбуждая всех и вся, обвиняя всех в том, что она сама сделала и тем самым вносит искажение в лечение и выход из болезни ребенка. Она привыкла оскорблять и обвинять, не задумываясь о доказательствах. Это ведь так просто – обвинить того, кто рядом, чтобы на его фоне гордиться своей возвышенной чистотой и благородством. Все это имеет место в семьях, достаточно благополучных, однако эмоциональная атмосфера этих семей характеризуется напряженностью, пессимизмом и постоянным ощущением ожидаемого несчастья. Основная идея жены-матери в этой семье – это страх, что муж ей не принадлежит, она взяла не свое. В результате постоянное изматывающее чувство у жены-матери, ощущение постоянной зыбкости ситуации и постоянное желание получить от мужа подтверждение его любви, верности и добровольности. А поскольку этого не происходит и она не убеждается в этом, то любые действия в семье, вплоть до рождения детей, являются ошибочными. Детей рождают как инструмент воздействия на мужа-отца. Это становится первым отрицательным кирпичиком в здоровье детей. Ребенка начинают использовать в комбинации доказательств необходимости существования семьи. Подобная семья может существовать только при поддержке постоянного напряжения, которое автоматически отражается на здоровье ребенка. Это второй кирпичик в отрицательном влиянии матери на здоровье ребенка. Лучшее доказательство необходимости существования семьи, являются болезни ребенка, которые мать-жена не только максимально подчеркивает, но и с упорством и неотвратимостью начинает лечить. Сначала доводя мужа-отца до умопомрачения, а затем врачей и медицинский персонал. Очень часто мать-жена произносит в присутствии ребенка примерно следующие фразы: «Вот если бы у тебя был грамотный и умный отец, то у нас было бы все, но во всем виновата водка», «это делается не так, здесь все плохо, у нас нет этого или того» и дальше негатив в отношении мужа-отца. Постепенно формируется у ребенка понятие, что любовь – это страдание. Более того содержание самого понятия любви составляет ненависть и злоба, которые мать скрывает ото всех. И появляется потребность ребенка в этой любви-ненависти, которые он вызывает всеми способами поведения у матери. Возникает строго определенное желание ребенка любви как ненависти. А поскольку мать сквозь зубы или слащаво-сладко произносит слова «я тебя люблю», а в основе находится трудно скрываемая от ребенка ненависть, то он одно принимает за другое. В этих условиях ребенок рассматривается как инструмент давления на мужа-отца, которого жена-мать не ценит и не любит, но использует ребенка для противопоставления отцу-мужу, развивая у них жесточайшую конкуренцию. Все это способствует росту напряженности, которая опять же отражается на здоровье ребенка. Это становится третьим отрицательным кирпичиком в здоровье детей. Искусственно формируется Эдипов комплекс, который начинает уже самостоятельно действовать в организме ребенка, разрушая его соматическую сферу. Некоторые матери в курсе, что существует Эдипов комплекс, но они не придают этому никакого значение. И если и придают, то по-своему: одна из матерей пододвинула другую детскую кровать к сыновьей кровати и продолжает спать рядом с сыном. Все это не смотря на декларацию, что мы спим отдельно, продолжается все та же политика полного контроля за ребенком и поддержки Эдипова комплекса. Необходимо очень внимательно отслеживать слова матери, для того, чтобы быть в курсе происходящего. А то мы ,психотерапевты, удовлетворяемся словами матери и считаем, что это реальность, а на самом деле все может быть прямо противоположно тому, что мать говорит. Мы в малой степени разобрали негативное отношение матери к ребенку, что противоречит тысячелетней мифологии, говорящей о любви матери к ребенку. К сожалению, в этом процессе существует и вторая половина – это ребенок. Отражение негативного отношения матери к ребенку происходит в полной мере у талантливых, умных и чувствительных детей, которые абсолютно беззащитны от проникновения отрицательного влияния матери. Если в случаях средней или низкой одаренности ребенка, у него нет той чувствительности, которая реагирует на влияние матери, то в случаях талантливых детей, мы получаем огромное отрицательное воздействие на здоровье ребенка и его соматическую сферу. Мы не знаем, талантлив ребенок или нет, но если он талантлив, то ему надо об этом говорить, иначе весь талант ребенка обратится против него самого, разрушая изнутри и психику, и соматику.